На длинном столе начальника цеха был развернут голубой лист миллиметровки. Он слушал разъяснения своего подчиненного, поглядывая на стрелочки, квадратики, циферки и прочий атрибут огромной таблицы, плод долгих ночных бдений молодого мастера. Федорыч, плотный мужчина, приятной наружности, любитель красивых галстуков и цветных рубашек, с зачесанными назад волнистыми волосами, вспомнил и себя в молодости — такой же был норовистый. Сейчас щеки его заливались красноватым румянцем, нос чуть краснел, что говорило, о том что он еще раз проверил сохранность спирта, хранящего в его сейфе, который служил протирочным средством для ответственных деталей станков с ЧПУ. Хватало всем...В токарном деле ему не было равных, легко закончил техникум, замечен руководством и вот теперь у руля основного цеха завода. Житейские проблемы понемногу отодвинули работу на второй план. Все уже для него было не вновь, рвения не было, было просто исполнение нелегких обязанностей. Что он мог сказать этому пареньку? Ну молодец, все сделано грамотно, толково, но реалии жизни все равно не дадут осуществиться задумкам Леньки. Тот же смотрел на начальника и видел в его усталых глазах пропадающий интерес к его шедевру, очередное желание открыть заветную дверку и он начинал понимать, что все напрасно, лучше бы он половил с «голосов» музыку, которые ночью меньше глушили, а не корпел над этой не всем понятной работой. Дождавшись, когда начальник скажет, полагающиеся в таком случае слова — Да...но..., он свернул свое творение в рулон и попрощавшись вышел из кабинета в удрученном состоянии. За год работы на корпусном участке, в качестве его руководителя, Леня набрался опыта. Он привык сначала думать, а потом делать. Не бежал сломя голову выполнять любой каприз своих подчиненных, а также начальства. Все детали, которые должны были быть изготовлены в течении месяца по каждому станку, вклинились намертво и и в памяти до сих пор что то да и всплывает. Он уже знал все привычки своих подопечных, их слабости и достоинства. Получая большую зарплату, тем не менее при распределении мизирного мастерского фонда в качестве премиальных, рабочие могли дуться, видя у кого то на пятерочку больше, словно малые дети. Прогулы в в те времени были очень редки и сам виновный был порицаем в рабочей среде — Пить не умеешь — таков был приговор нарушителю. Явиться в любом виде...но явиться, а там трава не расти. Уснуть в гальванике, в темном месте за станком или еще в каком укромном месте, это было в порядке вещей и Ленька без всякого напряга легко находил своих «шалунов». Но век был такой, не пьющих были единицы... Что только не случилось за этот год, до сих пор воспоминания об этом не дают покоя...а был ли прав? Поначалу все вспоминали бывшего старшего, укоряя молодого за неопытность, сравнивали с бывшим и часто не в пользу новичка. Постепенно тон сменился. Ветераны стали защищать своего от нападок других начальников, а иногда и на собрании молвили слово о старательном парнишке. Это не мешало им постоянно подтрунивать над «неумехой», тыкать носом за промахи и постоянно требовать доплатных.... Эти доплтные были самым поганым делом для Леньки ( да и наверняка для всех кто этого дела касался). Очередной приход к шефу с листочком, испещренным подвигами и их оценками. Итоги впечатляли и напрягали начальника. Забывались призывы - «любой ценой...», «да хоть ночью...», «мы за ценой не постоим» и пр. Попытки преуменьшить заслуги, а соответственно сократить причитающееся какому нибудь Васе или Пете, наталкивалось на стойкое сопротивление Леньки. Тут уже был Сталинград, Ленька всегда выходил из кабинета красный как рак, но с чувством выполненного долга — Не подкачал! Важнее всего для него было не подвести мужиков, а шишки и синяки от начальства он уже воспринимал как должное. Несмотря на его молодость, все это сказалось на его сне. Ночью ему стали сниться кошмары один другого страшнее. То начальник на метле, орущий — Не дам!, то он видел себя разогнавшегося на кране прямо на приближающуюся стену. Самым важным показателем работы в то время (да и сейчас кое где) был ПЛАН! Для завода он давался в рублях, а для цехов в нормачасах. Нестыковка этих показателей приводила к постоянному невыполнению плана цехом, да и заводом тоже. Почему то современные радетели о сладких годах социализма абсолютно забывают об этом! Вал, тоннаж, рубли и пр. Качество? Ну, сделали пятилетку качества — что еще надо? Вес станков был рассчитан с огромным запасом, ни каких материалов не жалели. Ни дай Бог, конструктор сильно облегчит конструкцию...старшие товарищи поправят. Из рассказов бывалых, Ленька знал, финны покупали один из наших станков, выкидывали всю начинку и ставили в чугунную огромную станину свое. В общем и на себя и на дядю. Чтобы владеть ситуацией надо было четко знать, что нужно сборке в первую очередь - ДЕФИЦИТ. Это была нудная и кропотливая работа ПДО завода и соответствующих служб в цехах. Ленька тоже в этом принимал участие и постепенно неплохо освоил это дело. Ему надоело, что на планерках постоянно склоняют его участок. Гиря дошла до полу и он решил раз и навсегда покончит с этим. Родители уехали на дачу, а он в выходные остался дома, трудился над своей таблицей. «Дайна» на переставая работала, бабина за бабиной...и уже по второму кругу, наверняка соседям все это надоело, но притерпелись. Каждый рабочий был учтен, как он работает, перерабатывает или нет, в каком состоянии появляется после выдачи зарплаты... На миллиметровке вырисовывалась стройная картина, Ленька устал, но добил свой приезд к приезду родителей. На следующий день показал бумагу заму, тот подергал усы, хмыкнул, серьезно сквозь очки глянул на Леонида и одобрительно сказал — Годиться! Иди к Федорычу. У парня как будто выросли крылья, он ожидал лавров и оваций заводского начальства, восхищение сверстников. Выйдя из кабинета начальника, Леонид крепко задумался. А стоит ли все это его мучений? А ему это надо? Перспективы всей его деятельности казались ему уже не такими радужными, руки опускались, глаза не светились радостью...он думал.
